Осада

Казачинская церковь в годы гражданской войны

1919 год был трагическим для Православной Церкви во всей стране, в том числе и в Красноярской епархии. Происходила смена власти в губернии, все сёла были захвачены большевиками, которые разоряли и грабили храмы, уничтожали священные и богослужебные книги, святыни, иконы, гнали и убивали священников. Именно в этом году от рук мятежников и большевиков погибло 13 священников, многие из которых были канонизированы и теперь мы молимся им, предстоящим Престолу Божию. Именно в этом году, 1 мая, вместе со своим сыном Викторином был убит священник Никольской церкви села Мокрушинское о. Николай Протопопов. Прихожане и рады были бы защитить своего батюшку, но, видя, что сделать это бессильны, просили его скрыться на какое-то время. Но отец Николай решил не прятаться, не оставлять свой приход, встретил бандитов на крыльце своего дома, и был убит выстрелом из револьвера. А в это самое время Казачинская церковь держала осаду. Мы все хорошо знаем свидетельства о гражданской войне красноармейцев и красных партизан. Но вот свидетельство иного свойства. Это взгляд стоящего по другую сторону незримой духовной границы, разделившей людей на белых и красных. Сохранился рапорт благочинного, настоятеля казачинской церкви отца Иоанна Пальмина на имя епископа Красноярского и Енисейского Назария об осаде Свято-Троицкого храма.

Печальные вести

Благочинный 1-го округа Енисейского уезда рапортом своим на имя архипастыря от 15 апреля 1919 г. за № 92 доложил следующее: «С утра 29 апреля ст. ст. сёла Кемское, Рождественское и Казачинское были заполнены большевистскими бандами. Жители с. Казачинского от нашествия банд, численностью до 500 человек, страдали в продолжении 4-х суток – с 29 апреля по 3 мая ст. ст. Сильному натиску и обстрелу со всех сторон за это время подвергался храм, так как вся боевая дружина с. Казачинского до 80-ти человек и часть жителей с. Казачинского, кому грозила опасность со стороны банд, решились спасаться и защищаться за каменными стенами церковной ограды и в храме, приготовившись к отпору натиска с 2-х ярусов колокольни и из церковной ограды.

Я же, по долгу своего служения, плачущих и рыдающих женщин и детей счёл необходимым к предстоящим грозным событиям приготовить молитвою и словом увещания не отчаиваться – предаться на волю Божию и на Господа возложить всю надежду на спасение. Когда обстрел уже начался вблизи села, и пули уже со свистом пролетали по улицам села и около храма, мною отслужены были два молебна св. Николаю и свт. Иннокентию. Через час мною отслужен был молебен с акафистом Божией Матери «Всех скорбящих радости» с молебным пением св. преподобному Серафиму Саровскому. Предполагалось мною совершить молебствие и вечером, но выполнить этого по некоторым обстоятельствам не представилось возможным.

А далее произошло то, что от превышающего значительно численностью противника и от сильного его натиска наши дружинники не могли уже долее держаться на своих позициях и по сигналу, условленному со всеми заранее – благовесту во все колокола – в 7 часов вечера в течение не более 10 минут все собрались до одного в ограду церкви и приготовились держаться и отстаивать последнюю позицию. С 9 же часов вечера по храму уже следовало ходить с большой осторожностью, так как пули от перекрестного огня летали вдоль и поперек храма. Присутствующие в храме в это время все должны были прилечь. И так продолжалось, с небольшими перерывами, до утра 3 мая.

3 мая пришел пароход из Красноярска, и банды почти безуспешно отступили, потеряв многих убитыми и взяв с собой многих раненых на правую сторону реки Енисея. Со стороны же дружины убит был один, один тяжело ранен (на 4-й день скончался) и трое легко раненых. З-е и 4-е дни были употреблены на приведение храма в порядок, его мытье и очистку. 4-го было совершено всенощное бдение, а 5-го – малое освящение храма и литургия. После литургии состоялись похороны со всеми почестями положивших души свои за св. Веру и Отечество двух дружинников, а в два часа – благодарственный Господу Богу молебен на площади с крестным ходом вокруг всего села, при участии прибывших к тому времени всех воинских отрядов, с пением пасхальных песнопений.

В окрестных сёлах пострадавшими оказались: в селе Рождественском убит бывший торгующий некто В. Агарский. Заложницей увезена учительница дер. Курбатовой Евг. Корнилова. Ограблению же имущества больше всех подверглись жители села Казачинского и, главным образом, те, которые грабителям оставили всё, а лишь только со съестными запасами находились в храме.

В осадном положении Казачинский приход был объявлен с 1 апреля с. г. ст. ст. Участки же за рекой Енисей находились уже заполоненными большевистскими бандами с 20 декабря 1918 г.; точно в таком же положении находилась и часть церквей моего благочиния (Стрелковская и Усть-Тунгузская); поэтому к предстоящему Епархиальному собранию для предварительного обсуждения вопросов на местах на приходских и благочиннических собраниях сделать ничего не представилось возможным.

По Казачинскому приходу приходское собрание советом назначалось на 5 мая ст. ст. Благочинническое собрание назначалось на 12 мая, но ни тому ни другому состояться не удалось, и в настоящее время приходится жить очень тревожно и ожидать новых нашествий, так что я заранее считаю обязанным предупредить, что от нашего благочиния представителей на Епархиальное собрание избрать не представляется возможными. о. Иоанн Пальмин, благочинный 1-го округа Енисейского уезда».

Солдаты первой мировой

Солдаты Первой мировой… Кто-то из них сохранил преданность Церкви, Царю и Отечеству… Кто-то принес с фронта новые революционные идеи, мечту о новой, счастливой жизни, беспощадной борьбе за которую посвятил свою жизнь… Так сложилось, что они оказались по разные стороны, а пробным камнем, на котором испытывался человек, были – Вера и Церковь.

Одни остались внутри Церкви, даже если храмы крушили, и для жизни земной практически почти все погибли. За веру в Христа их гнали, ссылали и расстреливали. Другие оказались вне Церкви, за её стенами и далеко за её оградой. Они были уверены, что Бог и Церковь помешают их планам строительства новой жизни на земле, а поэтому всячески искореняли, уничтожали, давили Церковь и её людей. Именно они осенью 1919 года вошли в казачинский Свято-Троицкий храм, выгнали молящихся, выбили окна, выбросили утварь, сосуды, иконы… Это было начало долгой гражданской войны на сибирской, на русской земле.